-Это комната славы моего отца и моя лично,- чуть помедлив с ответом, произнес он. Встреча была странной, странной была гостья. Странным был и разговор. Обычно женщинам нравится смотреть на дорогие украшения, драгоценные камни, картины.. Тут же женщина рассматривала оружие и доспехи, констатируя мастерство его отца.- Оружие, которым я пользовался, я помогал ковать ему. Такой у нас был уговор.. Суеверия кузнечного дела не всегда идут нога в ногу с догмами церкви. И мой отец этого не отрицал, хотя и не признавался публично. Он считал, что оружие наделено душой. И чтобы оно слушалось хозяина, тот должен сам участвовать в его создании.
Хоул подошел к своим первым доспехам. Отец всегда верил, что молодой оруженосец рано или поздно сумеет показать себя и подняться выше, чем может подняться сын кузнеца. И сделал простые доспехи, без украшений. И два года после их создания он менял их части, когда видел, что сын его крепнет и раздается в плечах. Кажется, тогда Гвидеон от удивления и счастья едва ли не расплакался. Слезу-то пустил - уж точно. Хоул только сейчас в полной мере осознал, как давно это было и каких огромных усилий стоило его отцу сделать для своего сына все это.
-Мой первый доспех,- с какой-то грустной улыбкой на лице, магистр провел по вмятому в нескольких местах металлу грудной пластины.- Отец готовил его к моему посвящению в рыцари. А саблю, которую ты держишь, он выковал к моему баронскому титулу. Отец был из тех людей, которые считают, что парадное оружие не должно предать тебя в настоящем бою.
Барон провел по налядвеннику своих первых доспехов. Удар копья тогда оставил его хромым до конца жизни, а мог унести жизнь Мистраля, верного боевого коня, если бы Хоул выбрал свою шкуру, а не дружбу. Хоть и своеобразную.
-Видишь пробоину? Тогда я стал хромым. Сколько же мне было? Года двадцать три или около того. Лекарь тогда сказал, что ходить я смогу только с клюкой, а про участие в битвах можно забыть. А это - первый панцирь, который сумел сделать отец. Пришлось сделать сына мастера, поделившегося секретом изготовления, старшиной деревни.
Прошлое всплывало в памяти целыми пластами. Он отчетливо видел перед глазами, как мужчина в одних кожаных портках и засаленном фартуке без устали молотит молотом по разогретой докрасна стали, заставляя пруты принимать форму меча, как лист железа выгибается под звонкими ударами молота, становясь панцирем. Хоулу доставался молот побольше, как подмастерью. Отец же бил тем, который маленький, выравнивая.
-Я думаю, теперь тебе должно быть понятно, почему меч, который ты привезла сегодня утром, так важен для меня?- он обернулся к гостье и посмотрел на нее прямо все еще немного затуманенным от воспоминаний взором.- Хотя могла наплевать на свое обещание и не возвращать его. И я еще раз повторю, что в этом городе ты находишься под моей защитой. Угадаешь, с кем здешние жители не хотят ссориться?- усмехнулся он и еще раз внимательно посмотрел на пиратку. И в который раз отметил, что красивым женщинам одинаково хорошо идут как платья, так и мужские костюмы. Хотя он не был уверен, что последнее не сказал вслух. Однако, барон тут же нахмурился и перестал улыбаться. Он вдруг понял, что еще полдесятка лет и он станет призраком, а затем останется на страницах истории просто парой строчек, не более. И вряд ли кто-то сделает ему посмертный мемориал, как сделал он для своего отца.